Поступить на журфак

Язык радио

«Если хочешь узнать человека –
поставь перед ним микрофон...»
Неизвестный автор

Современное информационное радиовещание – это короткие фразы сообщений, удобные для восприятия на слух. Радиорепортаж при необходимой краткости изложения нуждается в определенной описательности.

Вот условный пример. Если мы будем делать репортаж об открытии паровозного завода и выпуске новой модели паровоза, то в радиорепортаже надо будет сказать примерно следующее: «Открылись ворота, толпа заволновалась, из ворот, лязгая и попыхивая, выкатился паровоз. У него красные колеса. На голове машиниста красная кепка». Словом, для радиослушателя событие нужно детально описать.

Мы не имеем возможности показать то, что происходит, и поэтому должны рассказать об этом. Слово «рассказать» выделено специально. Именно рассказать – простым и легким для воспитания на слух языком.

Язык радио во многом наследует языку газет и журналов (см. «Газетный стиль: точность» и «Газетный стиль: краткость, ясность»). Но с поправкой на радийность: писать для радио надо еще короче и яснее, чем для газеты.

Язык радио:

• избавляться от всех прилагательных и наречий, кроме необходимых – только существительные и глаголы;
• отказаться от местоимений, повторять имена собственные;
• подлежащее не отделять далеко от сказуемого;
• избегать страдательного залога: не «было проведено», а «организация провела собрание» или «организация встречается»;
• громоздкие цитаты заменять пересказом;
• чередовать «длинные» и короткие фразы;
• не допускать перечислений, выходящих за пределы трех кратких пунктов;
• не допускается заголовки отдельных частей сообщения – переход к новой теме надо обозначать при помощи предложений типа: «Теперь поговорим о…»;
• округлять числа, десятичные дроби заменять простыми (1/2 вместо 0,5), еще лучше – пользоваться словами «половина», «треть», «четверть»;
• сокращения типа «и пр.», «и т. п.» произносить полностью;
• использовать короткие предложения!

Журналист Михаил Солнцев рассказал об опыте красноярской телекомпании «Афонтово», чей опыт годится и для радио. В «Афонтове» придумали правило – каждая фраза в телесюжете должна содержать всего семь слов. За нарушение правила – штраф! Может, было и не совсем так – «обязательно семь слов», может быть, дозволялось восемь слов. В итоге же добились, что журналисты научились экономить слова и говорить с экрана просто, без лишних ухищрений. И их понимает телезритель.

В советское время в одной из студий за дикторские штампы надо было платить по 20 копеек. За что же надо было платить? Вот некоторые из «штрафных» пунктов: «Не борозди ни океаны, не просторы вселенной! Можешь в них просто поплавать и полетать». «Первая любовь не обязательно бывает трепетной! Она бывает всякой, и ты найди ей соответствующее определение!» «Не надо без конца испытывать чувство глубокого удовлетворения – станешь наркоманом...»

Слова «вчера», «на днях» – вредные слова на радио. Слово «вчера» в новостийной программе совершенно неприемлемо – слушатель ждет сегодняшних новостей. Так же плохо слово «на днях», поскольку оно не очень конкретно. Если уж надо обратиться к событию не сегодняшнего дня, то можно назвать день недели – понедельник, среда и т. д. Особенно это касается программ, которые выходят раз в неделю.

Еще один просчет ведущих и репортеров – слова «как мы уже вам рассказывали». Это предполагает знание аудиторией темы. Однако «информационная нить», которую изо дня в день тянет коллектив информационной программы, непрерывна только для самих авторов. Для слушателей она дискретна. Поэтому надо найти способ ввести его в курс дела несколькими словами.

Одним словом, язык радио – это литературный разговорный язык, а репортер должен уметь рассказывать о событии.

Конечно, не нужно впадать в крайности. Простой язык не должен быть языком улицы, в нем не должно быть просторечия, арго, слов-паразитов.

Это достаточно трудно – написать предложение, в котором все на месте. Простота языка – это, с одной стороны дар, но с другой стороны – это результат тренинга, результат саморедактирования.

Практикум:
Выберите в газете хроникальную заметку и перепишете ее разговорным языком (но не уличным сленгом!) – для радио.

Обращение к зрителю носит на радио (и на телевидении) характер камерный, интимный. Идеально, если радиопередача рождает у зрителя чувство сопричастности, «эффект присутствия». Поведение перед микрофоном должно быть свободным, импровизационным. Главное в общении человека по ту и эту стороны микрофона – непосредственность и уважение.

Импровизация не исключает тщательной подготовки. Текст или сценарий, если это не прямая трансляция спортивного матча, пишется на бумаге. Эфирное время дорого. Да и далеко не каждый способен бегло и связно говорить перед микрофоном «без бумажки».

В перестройку на волне демократизации дикторов заменили ведущие, и это имело свои издержки. Работница детской библиотеки Н. Кураева в октябре 1988 года прислала в газету «Советская культура» письмо, помещенное под остроумным заголовком «Слово... э-э... не воробей». Вот цитата: «Мне очень... э-э... интересно, почему так много... э-э... дикторов, телекомментаторов, ведущих популярных передач, столь... э-э... косноязычных?.. Почему... э-э... никто не обращает на это внимания, а если обращает, то почему не принимает мер по искоренению?»

Лучшие дикторы прошлого вырабатывали для себя специальные приемы, чтобы речь перед микрофоном становилась более доверительной. Так, диктор Ольга Высоцкая, которая работала с Левитаном, говорила, что, когда читает, мысленно переворачивает страницы альбома с фотографиями. Так читать интереснее. Так и слушать интереснее.

Константин Паустовский, размышляя о секретах свежести языка, предлагал: «Для того чтобы увидеть что-нибудь по-настоящему, надо убедить себя, что ты видишь это впервые в жизни».

Диктор – не актер, ему не свойственно играть роли. Ему должна быть свойственна одна функция – очеловечить текст, оставаться у микрофона человеком, личностью. Грамотно читать можно научить многих, но слушать будут тех, кто привлекает к себе «завораживающим сигналом» общения. Уметь общаться – значит иметь данные диктора.

Вместе с тем, микрофон выявляет малейшую ложь. (Впрочем, как и камера.) Он безжалостен и мгновенно «раздевает» любого актера. Задатки искренности он подчеркивает, а попытки наиграть превращает в актерское поражение.

Актер Дмитрий Орлов: «Нашу натуру можно угадать по голосу».

Нельзя себя настраивать на определенный тон. Важнее знать, ради чего ты собираешься прочитать той или иной материал.

В США нет и не было общенационального центрального вещания, как в Советском Союзе и России. В масштабах всей страны передачи ведут «сети» – гигантские радиотелевизионные системы с сотнями местных станций-филиалов. (Одна из таких станций показана в недавнем фильме «О, где же ты, брат!» с Джорджем Клуни.) Возникали сети на коммерческой основе, как капиталистические предприятия, существующие на доходы от рекламы.

Первой, в 1926 году, появилась Эн-Би-Си. Инициатором создания сети был Давид Сарнов. Он родился под Минском, в 1900 году 9-летним ребенком попал в США. В 1912 г. телеграфист Сарнов приобрел широкую известность тем, что первым принял сигналы бедствия с «Титаника».

Сарнов еще в 1915 году определил для себя, «как привнести радио в каждый дом... Идея состояла в том, чтобы по радио зазвучала музыка». (Примечательно, что бизнес-идея современных Интернета и мобильной телефонии заключается в том, чтобы по компьютеру и телефону зазвучала музыка и пошли фильмы и игры.) На следующий год (1927) создается ее основной конкурент – Си-Би-Эс.

«По радио музыка Чайковского из музыкальных магазинов слышится в Сан-Франциско, но любители могут его слушать и в Нью-Йорке, сидя в своей квартире», – это одно из американских впечатлений Сергея Есенина.

«Если вы сможете спеть такую песенку, которая заставила бы людей забыть об их бедах и о самом кризисе, я награжу вас медалью», – президент Гувер – исполнителю популярных песенок.

Попытки вести живые передачи «с улицы» предпринимались в американском вещании неоднократно. С конца 20-х годов радиожурналист Альберт Александер многие годы выходил на улицы с портативным передатчиком за спиной (магнитофонов тогда еще не было) и беседовал с проходящими людьми на разные темы.

Запад, оперативный в организации рекламы, быстро сделал из дикторов радио звезд первой величины, чьи фотографии когда-то конкурировали с портретами кинозвезд и спортсменов.

Конкурсы на дикторскую вакансию когда-то были очень строгими. От претендентов требовалось главное качество – нравиться слушателям.

С конца 30-х до середины 40-х годов доминирующими в программах крупнейших вещательных сетей США стали драматические передачи. То был беспрецедентный в практике мирового радиовещания период, когда пьеса в эфире опережала таких традиционных фаворитов радио, как легкая музыка и выпуски новостей.

«За каких-нибудь полчаса радиодраматург может иметь большую аудиторию, чем Шекспир за всю свою жизнь». – Арч Оболер, американский драматург.

Опыты, проведенные в 1935 году в Гарвардском университете, показали, что оптимальная длительность драматической радиопередачи – около получаса. (С тех пор темп жизни ускорился, и сегодня радио стремится максимально уплотнить эфир. К примеру, подача новостей на «Авторадио»: «Про политку... Про футбол... Про погоду...»)

Созданный Ильфом и Петровым в «Одноэтажной Америке» портрет среднего американца включает непременное желание «слушать радио и ходить в кино».

«Это были великие радиовремена. Люди слушали радио дни и ночи напролет, боясь пропустить что-нибудь важное. Это был настоящий «век радио». – Уильям Сароян, американский писатель.

Наибольшей сенсацией на радио середины 30-х годов стала пьеса по роману Г. Уэллса «Война миров». Ее поставил однофамилец писателя, актер и режиссер Орсон Уэллс. Он поставил пьесу как документальный репортаж. Шли «сводки» с «передовой», брали интервью у «очевидцев». Звучали эталонные по своей правдоподобности сцены появления марсиан на улицах американских городов. В Америке началась настоящая паника.

В 1936-1937 годах общее число радиоприемников в стране превысило разовый тираж ежедневных американских газет. Радио выдвигается на первое место среди СМИ.

Франклин Рузвельт выступал по радио. Регулярно, по всем сетям сразу. Эти «беседы у камелька» велись в непринужденной доверительной манере. «Эпоха моего отца была эпохой радио, – вспоминал его сын Джеймс Рузвельт. – И потому американский народ хранит в памяти не лицо и не фигуру президента, а его голос...»

Бурное развитие телевидения в 50-е годы усугубило кризис радиовещания: «телевидение убило радио».

50-60-е годы: внедрение на радио магнитофона. Стал возможен монтаж. До этого актеры и музыканты собирались в студии.